— А князь очень застенчив. Такой симпатичный, а прятался. Пойдемте танцевать!
— Циттен, ты уже придумал способ использования гусар в воздухе?
Виргинская голытьба показала себя во всей красе. Храбрые, но абсолютно неуправляемые люди. Люди, которым свой клок земли на неразграниченной территории гораздо важнее интересов компании или короля. На законы войны этим парням было наплевать, на неприятельские пушки — тоже. Сначала парламентеру разнесло голову — в клочки, на стене еще успели сострить — мол, вот как можно сделать из француза английского гвардейца. Раз, и синий мундир становится красным. Хотя наделе, скорее, черным, да зубоскалов это не волновало. Прикрыть юмором страх, показать храбрость — иное дело. А потом ответили французские пушки, с ненавидящим ревом рванулась в атаку пехота.
— Я не буду говорить о праве, о справедливости, о добрососедстве, — заявил он. — Я скажу грубо и жестоко, как скажет вам не всякий солдат. Любое государство стоит на доверии, а подрывается ненавистью. Любое государство стоит на страхе, а подрывается презрением. И если в некоторых ваших областях такое действие этого сейма отзовется ненавистью и презрением к вашему кликушеству — долго ли они останутся в пределах Речи Посполитой?
— Нет, — заявил ему Тир, ткнув в его сторону крылом, — полетишь вместе с нами. Ты тимматец. Хотя и бесхвостый. И доверия тебе нет.
— И спасибо. Очень интересная. Такое не стыдно опубликовать. За секретаря тоже благодарю — но не сразу сейчас…