— Быстрее получится, государь. Правда, скучнее.
Передний кирасир поравнялся с дверцей кареты. На нем была черная венецианская маска. Двуликий Янус. Судьба. Заговорщик?!
Баглиру все это очень не нравилось. Была какая-то предрешенность в неловких действиях Петра. Опереточность происходящего подчеркивалась сияюще ясной погодой, солнечные лучи пронизали насквозь листья деревьев — и по изумрудному коридору дороги летели экипажи.
— Я могу продиктовать, — предложила графиня Воронцова. — От Пети иногда такое услышишь, профессором лингвистики стать можно. Это еще ничего, сейчас он всего на двух языках говорит. А вот когда по-немецки, по-русски, по-французски и по-шведски одновременно, тогда его действительно понять нелегко. Хорошо хоть шведский уже подзабыл. А вы действительно инородец?
Так он стал командующим десантным корпусом при Черноморском флоте. Корпус предстояло обучить, а флот построить. Потом были боевые испытания под Очаковом, стычки с турецким флотом в Керченском проливе и на Кинбурнской косе. Турецкий флот действовал избыточно осторожно из уважения к русским, уже сорвавшим план войны на суше. Русский — из-за крайне малой численности. Днепровский канал, в обход порогов, Донской канал, в обход мелей, были уже выкопаны, и по ним непрерывно сплавлялись баржи с припасами. Вниз по течению не требовались ни бурлаки, ни паруса, ни весла. В устье их хватали на буксир галеры и волокли по соленым хлябям туда, куда Миних показывал пальцем. На месте их прикапывали на мелководье, в качестве пристаней, или вытаскивали на берег и использовали под жилье и склады. Рядом насыпался вал, откапывался ров, ставилась стволами в море тяжелая батарея — форт готов, место занято, турецкий флот тут больше не пристанет. Новые города называли, согласно традиции, немецкими именами.
Ранцев спорил. Совал тестюшке под нос Бархатную книгу, доказывая, что его род ничем не хуже. Ничего не помогало.