Пока главный штурман Соединенного флота наносил на карту новый курс, офицеры штаба разбирали прессу.
Красная площадь была заполнена людьми, и губернатор Салтыков — небольшой человечек на громадном помосте, трибуна вышла вроде эшафота — начал читать манифест, выкрикивая слова по одному. Выкрикивал он их радостно: недолгим оказалось его гонение. Он уже ощущал новую монаршую ласку, предвкушал новый поход на недобитого Фридриха. Люди слушали. Тишина была — гулкая, стариковский голос будто отражался от небесных сфер и пронизывал горожан, словно призраков. Наконец фельдмаршал закончил с выкриком: «Виват, Екатерина!» Голос его остался одиноким. Народ угрюмо молчал, но сквозь это молчание поднимался тихий еще ропот.
— Я не тиран, но если вы собираетесь со мной спорить — извольте спорить аргументированно. Русские, да хоть китайцы — все сейчас в равном положении. Идет игра с чистого листа.
— Куда за ним ходить, арестант же в башне сидит безвылазно?
И кое-что стало получаться. Во всяком случае, по Невскому Мирович ехал уже без шпор. Уздечка на всякий случай была — но он ею не пользовался. И ничего, добрался до присутствия.
— Передовые части переувлеклись, — ответил тот, — бывает. Сейчас пойдет вторая волна. Все достаточно хорошо.