И вдруг среди этого мертвенного великолепия показалась линия огней. Баглир повернул к ним. Скоро одиночные огни распались каждый на два. Потом над огнями обрисовались смутные контуры парусов, а под ними — темные силуэты палуб и надстроек.
Подпоручик — и как его звать — то ли не представился, то ли Баглир запамятовал — ловко опрокинул, занюхал огурчиком, подцепил грибочков. На столе-то стояли все больше разносолы и копчения. Увы, графские повара разбежались при первых звуках канонады, а полковые кашевары оказались заняты в других местах.
Все тот же хмурый тон. Но в глазах уже смешинки.
— Как только отошлют гонцов с манифестом, ступайте на галеру. Она выходит в Ревель. Там вы, Михаил Илларионович, должны создать локальное правительство, лояльное императору Петру. Вот инструкции, — и протянул пакет с красными сургучными печатями. — Кроме того, гусары задержатся еще на час.
Зузинский задумчиво ощупал материю. Точно, аглицкое.
Пришел в себя от настойчивых похлопываний по лицу и чесночного духа, выдыхаемого прямо в ноздри.