— Извиняйте, Михаил Петрович, — рыбы нет. Есть поросенок, печенный на вертеле. А кавуны вы не едите?
Говоря так, Баглир то воздевал руки, то качал головой. Для пояснения эмоций. Читать чувства по его перистому лицу люди пока не умели. Наконец сделал паузу.
— И еще. Сделайте это штыками, что ли. У нас не так уж много зарядов…
Обратную дорогу Баглир был даже ряд дурной погоде — помогала очухаться. В последней версте перед Ораниенбаумом — решился. И, постучав в окошко кареты Петра, заявил, что должен сделать конфиденциальный доклад о событии, произошедшем во время ожидания конвоем обратной дороги. Петр, по прибытии в Ораниенбаум начав слушать доклад, потребовал подробностей. Особенно просил воспроизвести по памяти, что говорила его жена — до, во время и после «события». Требовал вдаваться в частности и вообще невозможно веселился. Несколько раз даже из кресла на пол сполз и валялся — в коликах смеха. Потом, продышавшись, требовал продолжать.
Для начала пошел в те же казармы. И велел по одному вызывать солдат.
На заставе их охотно пропустили внутрь. Измайлов кинул золотой работавшему у шлагбаума солдатику.