— Могло быть и лучше, — проскрипел Мирович, переворачиваясь на спину.
Когда очередной неизъяснимый рикошет проносил ее мимо отцовского дворца, Дашкова вспомнила, что оставила там перед выступлением на Нарву свою маленькую дочь, и поспешила скорее с ней повидаться.
Поэтому все подались на палубу. Гудович поминутно высчитывал, сколько еще осталось до Кёнигсберга, и задавал капитану яхты глупые вопросы. Мельгунов разжился удочкой, но пока ничего не поймал.
Петра прихватил беспричинный страх, в животе вместе со смертной тоской зашевелилось съеденное и выпитое, словно пиво явилось для куропаток живой водой, и они, трепеща крылышками, полезли вверх к горлу. А тут и лошади понесли…
С масонской символикой все обстояло еще проще. Известные церемониалы были сделаны более конспиративными и сумрачными. Знаки и приветствия назначались каждому неофиту особые и постоянно менялись. Поэтому узнавание всегда шло сверху вниз и ограничивалось общностью поставленных задач. Графические коды разработал неугомонный Кужелев, добавил им свойство изменчивости, ввел обязательные шифрованные знаки, которыми означалась дата составления документа.
— В тринадцатом веке, — разъяснил Сен-Жермен, — и еще раньше.