— Надо форсировать план Тембенчинского. Заодно и проверим, кто там у него чего стоит.
— Кто это был? — поинтересовался Сен-Жермен.
Кужелеву удалось закончить составленную по чертежам Баглира установку. Странная машина подозрительно напоминала вечный двигатель. Во всяком случае, работала без завода и топлива. А если останавливали, сама со временем и запускалась. Сие перпетуум-мобиле было торжественно подарено Ломоносову от имени аналитического отдела на день ангела в качестве занимательной задачи. Агрегат кирасиры просили держать только во дворе, в дом же не вносить — остановится.
Что же, он знал, кто может ответить на этот вопрос. Миних, тогда еще не фельдмаршал, был выписан Петром Великим, дедом нынешнего государя, для строительства Ладожского канала. Подлиннее, чем Данию от материка отчеркнуть. И построил! Баглир собрал бумаги в стопку и едва не бегом отправился к дому фельдмаршала. Весенняя слякоть плюхала под сапогами. И плевать ей было на начало июня.
Но сказал уже беззлобно. Ярость ушла — недалеко. Она настороженно скреблась где-то внутри, ожидая, пока ее снова выпустят на волю.
Он был не совсем прав. Кужелев исполнил свою часть задачи великолепно точно и искренне. Вошел в Арсенал с парадного хода, сквозь римскую колоннаду. Даже Брутом себя почувствовал. Выждал выхода графа Вильбоа, набрал в грудь побольше воздуха — и шагнул навстречу славе…