— А как же двор? — спросил, недоумевая, Нарышкин. — Все на яхту не войдут.
Постоянная армия, чтобы не лежать на работающем населении бременем, была сокращена до девяноста тысяч. Из них двадцать держали Проливы, десять охраняли столицу, тридцать — изображали резерв, прочие были равномерно размазаны по необъятной границе. Гарнизонную службу несло ополчение с переменным составом. Еще сто тысяч. И это было все. Королевская же Франция, бившаяся в Семилетнюю войну явно спустя рукава, последовательно бросала в сравнительно маловажный для нее конфликт по двести-триста тысяч человек в год. Фридрих их уничтожал — по частям, но через год ему приходилось начинать все сначала.
— Прошли… — удивленно сообщил он Баглиру.
— Я же не арестовывать его собираюсь! — возмутился Баглир и сразу сник: — Хотя, если Петр прикажет… тебе я присягу еще не приносил. И извини, что тыкаю. Просто категорически не представляю, как обращаться. Потому и отношусь как к маске: сержанту-кирасиру. Так все-таки — кто? Раз это ему не повредит?
— Согласен! — Василий тряхнул буйной головушкой. А то норовила пойти кругом.
Виа недоверчиво фыркнула. Зато перестала бегать и привалилась к стене. Кого-то ее повадка графу напоминала. Ну да. В конце концов, муж и жена просто должны быть похожи.