Мирович возмущенно помотал головой. И пожалел об этом — виски вспыхнули болью. На его страдальческую мину, впрочем, Тембенчинский внимания не обратил. Или счел уместным в благородном обществе фиглярством. В Сен-Жермене нашлось чуточку сочувствия. Но не к Мировичу.
— Голова, — уважительно сказал полковник. — Понятно, почему его к нам прислали. Какая дуэль? Наверняка тайная инспекция состояния укреплений…
— А я хотел в Париж съездить! Князь, пустите?
— Я решил. Я остаюсь здесь. Пусть Россия примет и меня. Но машину все равно надо построить.
— Э, ты сам хотел с конца… Так вот: спасибо. Твой топтун с арбалетом меня спас. Чуть-чуть не прирезали…
— Охранять государей и учить детей. А чтобы чад своих дворяне гувернерами не портили, сделать нормальную карьеру только через корпуса. Детей солдат и казаков заслуженных учить на офицеров. Я сам внук крестьянина и сын генерала. Если всякий дельный человек сможет подняться, криворуких быстро ототрут.