«Если вам нужно что-то еще, сделайте сами!» Эту фразу князя Тембенчинского, сказанную в Сенате по поводу очередного увеличения ввозных пошлин, неведомо где услыхавшие ее лаинцы, смакуя, повторяли к месту и не к месту.
— Именно так, ваше превосходительство, забыл. Но не ехать же домой, когда жизнь государя в опасности. Тем более, мне удалось оказать услугу и столь прекрасной даме, — и куртуазно поцеловал графине Воронцовой руку.
Мальчик кивнул. Даже в темноте было видно — ему очень хочется заорать и спрятаться под одеяло. Но и кошмар тоже хочется посмотреть.
А князь Тембенчинский, сидючи в Гродно, рассылал по городам декларацию. В которой отмечалось — в силу прав, полученных Россией по Андрусовскому договору, империя обязана защитить православное население Украины и Белоруссии. Что, в свете последних законов, принятых сеймом, может означать только отторжение этих областей из недружественного владения. Под декларацией стояли подписи обоих государей.
На мосту через Неву команда солдат-семеновцев непривычно ворочала пушку. Орудие было дошуваловское, чрезмерно тяжелое. Поодаль маячил передок с впряженными в него восемью парами лошадей. Баглир выхватил ятаган, примериваясь, как бы ловчее проскочить мимо. Вдруг рядом оказалась тень. Он обернулся — всадник в зеленом мундире махнул рукой в сторону моста.
Вот тут посол крепко скривился. Да было отчего.