Еще десять лет назад, до начала главной борьбы, он объявил о смерти своего старшего сына — а сам передал четырехлетнего ребенка на воспитание друзьям, французским аристократам и фрондерам — двум герцогам и двум графам. Он надеялся, что, если сам потерпит поражение, то хоть его наследник продолжит борьбу.
— Не хочу снова портить ваше оружие. Но как же вы озверели, князь… Не пора ли прекратить это безобразие?
А генерал Чернышев — сиди, ломай голову над тем, как прищучить шляхетскую кавалерию пехотой. Или хотя бы тяжелой конницей. Велел устраивать засады. Не помогло! Потери конфедератов выросли, и только. Оторваться от подстерегшей их пехоты конфедераты могли легко.
— Кто же спорит? Но это универсальное человеческое чувство.
— Вторая в том, что в Кронштадте вашего супруга, государыня, тоже нет.
— Смотрите, ваше величество. Пруссия не так уж и велика. В схватке истинных бегемотов ее могут и затоптать.