— Тембенчинский спит. И будет дрыхнуть еще два дня… Его невеста называет это «широкой низкой». Оказывается, его сородичи могут не спать четыре дня подряд. А потом взять свое — разом и всерьез.
— Но мы оставим куда больше… Мы давно не выигрывали крупных битв.
— Надо подождать результатов сейма, — объяснил посол, — мало ли, какой беспорядок. И вреда от нас никакого нет. Мы тихие.
Он сорвал с пакета важные сургучные печати и начал ровным низким голосом, зазвеневшим над площадью, как громадный набатный колокол, читать заключенные в нем бумаги.
Пришлось — впервые за два года — побеспокоить князя-кесаря Румянцева. Петр Александрович честно попытался рассудить дело.
И по-куриному склонял голову, будто и верно ждал ответа.