— Это зрелищно, но не смертельно, — насмешливо фыркнул главный.
До квартиры наших друзей добирались на ночном такси. Пришлось заплатить двойной тариф, чтобы водитель, глядя на нас, не решил, что мы сторонники мазохистских оргий. Спать повалились все, кроме нашего общего приятеля, он сразу бросился к холодильнику и залил в себя не меньше литра крови, прежде чем успокоил «послевоенный» мандраж…
«Я в церкви Святого Иоанна. Вернусь через полчаса. Не обгорите!»
— Подожди меня здесь, на остановке. Если Сильвия уже вернётся, тоже пусть посидит с тобой.
— Пожалуйста, можно без имени-отчества, — попросил я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не стереть улыбку Папочки кулаком.
— Моцарт, знаешь, ты был самым противным, мелким, бесполезным и ненужным из всех романтических дурачков, которых я только видел. Такие, как ты, гибнут в первый же месяц службы. Ты выдержал немного дольше, а потом пропал. Просто исчез, навеки. А сейчас я вижу тебя живого. Почему? Почему тебя, а не остальных?