А жрецы были ее оружием. Или, скорее, частью, которая сама по себе ничто, но и без нее никак.
В ее конце Джай увидел лес и чуть не завыл по-моруновьи.
— Мне нужно то, из которого вырастет камалея. — Мужчина забраковал еще пару семян.
Туман потихоньку сгущался, ужав мир до десяти шагов окрест. Нищие тоже посбивались в кучки, не желая терять собратьев по лохмотьям из виду. Слева кто-то упоенно вопил про «осень нашего мира», потом осекся на полуслове и завизжал, как схваченный за хвост поросенок — видать, обережь нашла его по слуху.
— Ты в Ориту едешь? — продолжал тот, как будто ни о чем не догадываясь. А ведь в толпе шептались и довольно громко…
— В обережь не взяли — сказали, слишком умный, — огорченно развел руками горец, на сей раз изловчившись схватить и выдернуть лицензию.