К счастью, когда упала бомба, я находилась в Берри. Сидни Старк, мой давний друг, а сейчас еще и издатель, встретил меня вечером с поезда, привез к дому, и мы стояли и смотрели на руины.
Пожалуйста, забудь все, что я наговорила о Доуси Адамсе. Я идиотка.
Естественно, потребовались тысячи рабов. Повсюду мобилизовывали мужчин и мальчиков, кого-то арестовывали, а кого-то просто ловили на улицах — в очередях в кино, на проселочных дорогах, в кафе, на полях оккупированных территорий. Среди рабочих попадались даже политзаключенные испанской гражданской войны. С русскими военнопленными обращались хуже всего, наверное, из-за их побед на советском фронте.
Они, конечно, запросто могли разломать мебель, но как же веселились! Я как-то пришел звать их на ужин, а они валяются на груде подушек под лестницей и хохочут во все горло! Отполировали до блеска прекрасные дубовые перила и скатывались по ним целых три этажа.
Во первых строках: Кит обожает Джулиет так же, как мы с тобой. Она — создание живое, сдержанно-пылкое (что не так противоречиво, как кажется) и охотно улыбается в присутствии любого из своих приемных родителей из книжного клуба.
И все же кто-то донес фельдполицаю — не знаю кто. Во вторник вечером пришли немцы. Элизабет купила курятину, потушила, кормила Люда. Я сидел у его кровати.