— По правде, за оккупацию я встречал много хороших немцев. А что — целых пять лет чуть не каждый день вместе! Поневоле задружишься.
Встала мисс Майнор. Коль скоро мы занялись личным творчеством, не желаем ли послушать кое-что из ее афоризмов? Сочинение называется «Книга житейской мудрости Мэри Маргарет Майнор».
Затем я нашла портрет мужчины. Хорошее, сильное, широкое лицо; сидит очень спокойно и с улыбкой смотрит через плечо на зрителя. Я сразу поняла, что это Кристиан, ведь у Кит точно такой же вихор, в том же месте. Амелия взяла у меня рисунок. До сих пор я не слышала от нее ни слова о Кристиане и спросила, нравился ли он ей.
Кинулась в спальню, под кровать, достала сундучок. Подняла крышку, заглянула внутрь. Ничего особенного. Вывалила все на кровать. Ничего — ни записочки от Реми, ни ее фотографий, ни корешков от билетов в кино (а я точно знала: он водил ее на «Унесенных ветром»). Куда он их дел? Носового платка с инициалом «Р» в уголке тоже не было. То есть платок-то был, надушенный, но с вышитым «Дж». Видно, забыл отдать Джулиет. Там было и разное другое, но ничего, принадлежащего Реми.
Наверное, ты прав, но я все равно уеду завтра на Гернси. Тебе меня не остановить.