— Пусть хоть сейчас поживет для себя, — сказал я.
Я подкрался сзади, хотел схватить за горло, но кто знает, что за гад, ударил молотом без размаха в спину. Сухо хрустнуло, человек охнул, я подхватил выпавший сосуд. Он опустился у двери, я повернул к себе лицом, впервые вижу, кто-то из челяди королевской свиты.
Прозвучали шаги, человек вышел из-за спины и встал рядом. Я покосился на державное лицо кастеляна, он буквально помолодел, сияет, глаза блестят молодо.
Пес подпрыгивал, подставлял голову под его ладонь. В последние дни Кадфаэль его разбаловал: чесал и гладил, а собаки быстро понимают, из кого можно веревки вить, сейчас Пес едва не взвыл горестно, когда я свистнул и повернул коня.
— Каждый понимает, — ответил я туманно, — в меру своей… словом, в свою меру. Леди Бабетта, вы лучше всего знаете здесь всех…
— Ваша милость, семьсот лет ни один не подступал к воротам!