— Что изменилось в планах Его Величества, не знаешь?.. Он должен был сейчас выезжать через северные ворота, а вместо этого проехал через южные… инспектировать герцогство, чего раньше делать не собирался.
Я тупо смотрел ему вслед, надеюсь, достаточно тупо, чтобы он почувствовал это и вскоре возобновил разговор, что еще больше прояснит, чего же в самом деле хочет: то ли чтобы я стал в замке правой рукой герцога, то ли намекает, что я и сам могу стать полновластным хозяином. Если последний вариант, то как он это видит? Если герцог просто не вернется — одно, а если придется вести борьбу за власть, то как? Должен ли я вытеснить как-то герцога или же пленить, изгнать, бросить в темницу, казнить?
— Ладно, — сказал я с раздражением, — мы должны делать то, что делать нужно. Господь нас не осудит, он милостив.
— А я не пришла. Так, мимо шла. Не думала, что вы здесь стоите с таким мечтательным видом…
Священник молча плеснул струей, я поворачивал талисман, чтобы окропило весь, элементаль вскрикнул еще пару раз, затем вздохнул с явным облегчением.
Вдоль трех стен рыцари, вдоль каждой — по четверо. Итого — двенадцать. Вообще-то магическое число для тех, кто не знает дробей: делится на любое количество бульбулей, да и вообще в жизни на каждом шагу натыкаешься на эти двенадцать — от месяцев до двенадцати паладинов Карла Великого. Двенадцать рыцарей в одну-единственную комнату, по-моему, перебор, хотя это не совсем комната, а покои, что даже вовсе апартаменты. В этом зале разве что кино снимать про эпоху разложения французских королей и помпадурш.