Архайн улыбнулся в ответ и поманил ее пальцем. Девичье личико выбелило тихой паникой, но селищанка покорно открыла калитку и подошла к йеру. Тот оценивающе провел ладонью по нежной щечке, а от нее вниз по горлу, к острому уголку выреза. Отвар ринны, «мужского корешка», который Архайн выпил перед «манком» — желание вместо любви, ненависть вместо страсти, холодный расчет вместо преданности, — все еще давал о себе знать.