Король ел сперва быстро, утоляя голод, затем уже смаковал, а когда начал отрыгиваться, обратил посоловевший взор на герцогиню.
— Ну, — прошипел я, — кому не терпится отправить меня на тот свет?
— Это океан… Я растворюсь в нем… А когда вот так… каплей… это больно, это страшно, это мучение…
Он побледнел еще сильнее, волосы встали дыбом, глаза округлились, как у дальневосточного кальмара.
— Долго не продержится. Король объявил о трагедии на пиру, а гости все разболтают. Так что утром будет знать весь двор.
Правда, один из предков осчастливил даром бодрствования на трое суток кряду, но я пока не знаю, как им пользоваться. Да и оставим на тот случай, когда понадобится очень уж остро.