— Нет уж, нет уж. У меня другие планы. Надеюсь, сегодня никто не сунется?..
Пес смотрел на меня пурпурными глазами, в которых бушует адское пламя. Мне показалось, что он стал еще крупнее, от него веет чем-то новым, непонятным. Странная тревога или предчувствие чего-то витает в огромном зале, я зябко повел плечами. Огромный зал, несмотря на четыре подствечника с полным набором горящих свечей, залит призрачным лунным светом. Однако ложе у противоположной стены настолько темно, что лишь мое обострившееся зрение позволяет рассмотреть горы подушек, атласное покрывало, толстую шкуру на полу.
— Тише, тише! Вы сами себя не слышите. Благородный отец Филипп не прав, ссылаясь на такой уже позабытый случай…
— Жаль, — сказал я искренне. — Ты хороша, знаешь? Впрочем, тебе это часто говорят, догадываюсь. Такие хитрые глазки и веселая мордочка, что просто чудо!.. Ночью заглянешь?
— Я не миссионер, — объяснил я. — Каждый живет по своим принципам. И каждый попадает в то место, которое заслуживает своей жизнью.
Король нахмурился, глаза сверкнули гневом, однако задержался с ответом, чтобы обвести суровым взором толпу, где осмелились хихикнуть. Один из свиты что-то сказал ему в самое ухо, но с другой стороны к монарху наклонился другой и что-то шепнул вкрадчиво. Король поморщился, отмахнулся от обоих.