Остальные, увидев, что стряслось с их дружком, заорали, повернули коней. Холод прошел по телу, их пятеро, нет, шестеро, все опустили копья, наколют, как жука на булавку…
— Если жена ругает, — возразил я, — это нормально, если хвалит — надо подумать, в чем ее вина.
Она перевела удивленный взгляд на темно-красную горку, составленную из объемных, наполненных соком ягод.
— Сэр Ричард… какая у вас какая великолепная собака…
Мартин покачал головой, в глубоко запавших глазах явное недоверие. Крепко замешанный и круто сваренный, битый жизнью, бывалый, много повидавший, мелкие морщинки у глаз и глубокие на щеках и у рта, от всей фигуры веет мужеством и силой, простой и бесхитростный, однако не дурак, такого вокруг пальца обвести непросто.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Уверен, вы не пожалеете.