Обережник поставил кружку у ног, потрогал обожженный язык кончиком пальца.
Жрец ошалело потряс головой и, ничего не ответив, пошел дальше.
Грязь разочарованно чмокнула на прощание. Горец поскорее ухватился за стояк журавля, сдуру глянул вниз, на разочарованно ревущий поток, и чуть было снова туда не ухнул. Зато давешняя лепешка на месте не усидела — вместе с добрым жбаном воды. Нет, так дело не пойдет! Надо срочно плестись к какой-нибудь знающей бабке с припарками-растираниями или в храм к йерам. Те, конечно, помогут ему быстрее и качественнее, к тому же без лишних вопросов (Иггр и так все знает, а его слуги якобы отринули суетное любопытство), но потребуют отплатить добром за добро, и желательно вперед — или хотя бы показать, что твой браслет полон. Оритских же знахарок ЭрТар, разумеется, не знал, да и вряд ли те окажутся более милосердны — особенно учитывая, как он сейчас выглядит.
Рядом нашарился и горец, чья совесть спала вместе с ним — крепким здоровым сном. Обережник с трудом удержался от искушения потыкать в него вилами и просто потряс за плечо.
Просиявшая рожа толстяка ЭрТару не понравилась, и не напрасно.