— Тот, который называет себя алхимиком, уверяет, что вечных не бывает. Дурак… Как же не бывает, когда вот он! Видите, как крутит все эти механизмы?
— Дурацким? — сказал я понимающе. — Как вы галантны, леди Дженифер. Чувствуется голубая кровь. Мужчины не мечтают, леди Дженифер. Мужчины… э-э… воплощают. Обычно — ваши дурацкие мечты и капризы.
Леди Изабелла выступила вперед, низко поклонилась. Мне показалось, что тот, кого я определил в главнокомандующие армией, чуточку подобрался и постарался втянуть живот, но втянул ли, в кирасе не видно.
— Ага, — сказал я тупо, — значит, не знаете…
Я опустил взгляд на свои ноги, вздрогнул, остолбенел. Перевел взгляд на грудь, повернул голову, рассматривая руки. Оба графа удаляются все так же неторопливо, в полной уверенности, что прошли мимо пустой стены. И не сильно ошиблись, хамелеона заметит только тот, кто знает, что здесь прячется эта хитрая ящерица.
Наступило ошарашенное молчание, потом передо мной опустилась на стол белая широкая чашка с высокими краями, холодная даже с виду, доверху заполненная разогретой на солнце темно-красной черешней. Белизна оттеняет налитые красным сладким соком плоды, я взял пару ягод за хвостики, чувствуя приятную тяжесть, забросил в рот. Сок брызнул тут же, челюсти заработали в автономном режиме, перетирая мясистую плоть, горячую, словно и в самом деле краснота от накопленного жара.