— Так пошел вон! — Вдогонку свистнула плеть, оставив на спине раба кровавый прочерк. Человек пошатнулся, на мгновение сбившись с шага, однако в его лице по-прежнему не дрогнуло ни жилки.
Горец не страдал излишней суеверностью, поэтому неудачное начало охоты подпортило ему настроение, но отозвать корлисса не заставило. Пусть другую вынюхивает, засранец хвостатый! Схлопотал бы стрелку в бок, надолго бы отучился под стволы прыгать.
К полудню лес прогрелся, как лежащая на печи губка. Солнечные пятна полян казались раскаленными угольями, разбросанными по горячему пепелищу чащи. Воздух загустел и лип к гортани, иссушая ее за несколько вдохов. Джай устал сглатывать — бесполезно. Хотелось завалиться под какую-нибудь березку, задрать ноги на пенек и медленно таять, словно кусок вынесенного из подвала льда.
Оконный наличник был слишком узок для вороны, поэтому птица просто уцепилась за него когтями и, хлопая крыльями, пронзительно заорала.
— Как он? — шепотом поинтересовался Джай, подсаживаясь к костру.
— Но… господин… я не могу… Это же такие деньги… — потрясенно забормотала женщина, пытаясь отобрать у ребенка блестящую низку, однако тот проявил удивительную для столь юного возраста практичность и расставаться с браслетом не пожелал, подняв возмущенный рев.