— Чтобы попасть в святилище, — злорадно отплатил той же бусиной Джай.
— Во-первых, народ от тебя будет шарахаться, во-вторых, замерзнешь, простудишься и умрешь, придурок!
— Брент? — Джай подозрительно всмотрелся в медленно сужающиеся зрачки. — Ты в порядке?
— Будет, — твердо сказала Льяля. — Другой йер с меня бы за такие слова уже семь бусин взыскал, что Темному на свечки, что Светлому. А обережника своего вообще плетью приложил.
— А ты гордый, да? Гордый? Прям как… горец?
— Хэй-най, утром мы быстро-быстро уходи, ты дажэ жалей, слезы платок сморкай! — Горец, ничуть не стесняясь обережника, вальяжно вылез из бадьи, одним полотенцем обернул бедра, а вторым начал промокать косу.