— Ученье — свет, — щегольнул я мудростью, — а неученых — тьма!
— Ладно, это я устал, видно. Обшарим хорошенько везде полы! Не может быть, чтобы церковь да не имела подвала.
— Уверены, что сможете драться? — спросил он. — Судя по вашему виду, едва держитесь в седле…
— Надо было спать, — сказал я хриплым голосом.
— И что? — спросил он с интересом. — Если кто-то где-то зарежет ребенка и скажет, что действовал в интересах сэра Ричарда Длинные Руки, судья должен сразу же тащить вас в тюрьму?.. Дорогой Ричард, меня абсолютно не интересует та церковь. Темная, как они называют, или Светлая. Или в полосочку. И всякие там сатанисты, как они себя зовут. Вы же знаете, я за развитие наук и за просвещение, а церкви… неважно, белые или темные, — за слепую веру. Тут уж неважно, за кого они. Более того, скажу самую крамольную вещь…
— Оба себя чувствуем, — заверил я. — А ты?