— Спасибо, — продолжала она с тем же напором. — Мой отец обещал отдать со мной замок в Лизье, там богатые лесные угодья…
Сдерживая дрожь, я начал есть уже медленнее. Остальные слуги тоже выглядят смутно, хотя, когда смотришь не в упор, все видится не в фокусе, но не настолько же. Однако опустевшую тарелку убрали вполне реальные руки, взамен поставили на изящной подставке огромную сковороду, где в кипящем масле потрескивает, зажариваясь, огромный ломоть ветчины в окружении дюжины яиц.
— Добро пожаловать, — сказал он. — Не заметили ничего необычного?
— Если рыцари готовы проливать кровь… просто так, то неужто откажутся пролить за правое дело?
В центре — Дева Мария, на руках упитанный ребенок, пальцы правой руки уже сложены в благословляющем жесте, по бокам фигуры святых, стеклянная мозаика, в основном красных тонов. Красный придает торжественность и приподнятость изображению, коричневых цветов меньше, и совсем мало зеленого, остальные краски отсутствуют.
Турнирами грезят не только juvenes, но даже короли, не говоря уже о принцах, герцогах и прочих аристократах высшего общества. Говорят, молодой король из соседнего крохотного королевства Вендовер привел с собой пятьдесят рыцарей, но и его перещеголял герцог Утерлих, в свите которого сто рыцарей и две тысячи пеших солдат. Впрочем, насколько я помню, король Генри приводил с собой тоже по сотне рыцарей, из них только графов бывало по трети.