— Дело в том, доблестный сэр, что Каталаун, Терц и все окрестности защищает статуя Девы Марии. Вы это знаете, слыхали от отцов-прадедов. Статую изготовил сам Симон Волхв, очень эксцентричный святой, которого христианином назвать можно с большой натяжкой… кстати, официальная церковь его так и не признала. Но дело в том, что мощью он обладал безмерной… как нередко бывает с людьми недалекими и невежественными, но крайне фанатичными и целеустремленными. Словом, эта Каталаунская Дева Мария защищает практически все королевство. Наша магия либо бессильна, либо крайне ослаблена. А здесь, всего в миле от нее, вообще ничего нельзя…
— Не тот. Вот этот в рогатом шлеме и рассказал нам все. Сэр Клаузенц, расскажите одураченному простаку, как мы все это красиво разыграли… А теперь этому дураку конец…
— Я не просто рыцарь, — прервал я, — а паладин. Значит, мне можно. И никакая нечисть не совратит мою душу.
Мы расставляли блюда на столе, когда со стороны ложа донесся протяжный зевок. Фрида выкарабкалась из-под одеяла, посвежевшая, румяная, сладко потянулась, отчего моя рубашка на ней сразу же распахнулась, обнажив идеально очерченные налитые груди с ярко-розовыми альвеолами. Красные волосы растрепались и струятся по спине волнами живого огня.
Я мчался по зеленой траве, где у самой земли ползут темные призрачные струи. Странно видеть торчащие из черного тумана зеленые стебли с яркими цветами, прыгающих кузнечиков и беззаботных бабочек, но, видимо, черный туман не вредит тем, кто не имеет души. Наверное, он также не вредит тем, у кого мертвые души, пустые души, черствые, мелкие, подлые…