Он кивнул с сочувствием, руки его работали в автономном режиме, таская на свою тарелку из общих блюд лакомства, а глаза изучали гостей. Я тоже присматривался к окружению Барбароссы, отметил, что у герцога Ланкастерского своя свита и, как я заметил сразу, в ней народу побольше, чем в королевской. И еще: если сам герцог в разговорах с королем сдержан и почтителен, то в его окружении на короля бросают то враждебные, то насмешливые взгляды, а если вдруг говорят вежливо, то вижу под шелком сладких слов холодный блеск обнаженной стали.
— И громом их не сразило? — поинтересовался я. — Значит, Господь желает, чтобы это сделали мы. Своими мечами! Меня зовут Ричард Длинные Руки. Я — паладин Господа Нашего. Я требую, чтобы ты разбудил настоятеля, ибо на чаше весов судьба не только монастыря, но и всего королевства. Через три дня все это затопит Тьма.
— Ладно, — согласился я, — но когда будут сильно бить, лучше беги — хорошо? А то знаю я ваши ученые диспуты…
— У нее зрачок, — сказал я, — как у змеи. Вы не заметили?
— Сэр, — сказал он с пылким оживлением, — прекрасный удар! Меня редко заставляют покинуть седло, но никто еще не проделывал это с такой легкостью и с первой же попытки! Это ваш конь, как и доспехи, что пока что на мне. Вы вольны оставить их себе или назначить за них выкуп.