— Ваше Величество, этого делать нельзя. Над городом барражируют огромные летучие мыши… хотя я назвал бы их летучими кабанами. Или волками. А гонцы, Ваше Величество, дерутся плохо, у них другая специализация…
Я промолчал, Гендельсон не знает, что имитаторы всегда заметнее, чем герои. Молодые крепкие парни мечтают стать актерами или каскадерами, которые сыграют героя, но ни в коем случае не стремятся стать героями. Мохамед Али струсил пойти в армию, тогда шла война во Вьетнаме, но охотно подставлял лоб под удары на ринге. Все-таки там за каждую зуботычину получает по миллиону долларов, а во Вьетнаме получил бы разве что медаль за отвагу, а кому это нужно, пусть конгресс засунет ее себе в задницу. Наши супермены до свинячьего писка страшились попасть в армию, а то не дай бог пошлют в Чечню, зато бьются за контракты в футбольных клубах страны, мечтают стать шоуменами, клоунами, диджеями, гордятся своей экстремальностью, когда прыгают с парашютом с моста или скачут на велосипеде перед старушками у подъезда.
Каталаун обнесен настоящей каменной стеной, в то время как Терц огородился простым частоколом, а где и вовсе земляными насыпями, утрамбованной землей, завалами из камней и стволов деревьев. Каталаун — старый город, это значит, что построен без всякого плана, и если стена у главных городских врат выглядит высокой и внушающей, то с другой стороны к ней с обеих сторон жмутся домишки, их крыши почти на уровне подошв прогуливающихся по стене стражей.
— Но сейчас, когда нас трое… ладно, четверо… пусть сунутся!
— Тихо, командор, — вырвалось у меня свистящим шепотом.