Несколько раз встречные смотрели на меня как-то странно. И хотя я таков, каким выгляжу, однако заглянуть под мою шкуру не удается. Впрочем, для большинства прибывших колдунов это делает меня своим. Вряд ли все знают друг друга: для захвата королевства силы набирали отовсюду.
Потому вся культура этого времени насквозь религиозна, а наука подчинена теологии. Но церковь стремится привить более высокую мораль обществу. Уже сейчас она резко выступает против войн, усобиц, раздоров, а если те случаются, призывает под страхом отлучения не обижать мирное население, а войну упорядочивать, подчинять правилам, которые позднее будут названы гаагскими и женевскими. Еще с начала возникновения церкви, что значит, в позднеантичную эпоху, она первая и единственная начала заботиться о стариках, больных и сиротах, эту черту пронесла и развила в Средневековье, а затем… понятно?
— Ладно, чего с герцогом? Если появлюсь неожиданно и всем все расскажу…
Присмотревшись, в одном узнал знакомые черты Тертуллиана. Его трудно не узнать или спутать: могучая фигура, квадратное лицо, широкие плечи и руки кулачного бойца. И только из глаз бьет свет, который так потряс меня в первый раз и всякий раз заставляет вздрагивать вновь.
— Мое «все, что есть» — почти ничего, так что я легко ставлю все на кон… Что случилось, сэр Ричард? Вы так неожиданно исчезли, что я просто не знаю, что и думать… Неужели лямурные приключения? Правда, здесь хватает прехорошеньких. А вам, как победителю турнира…
— Смотри внимательно, — велел я и указал на дверь. Мужик посмотрел, сделал шаг, рассматривая узоры, а я, отступив в сторону и оказавшись у него почти за спиной, шарахнул по затылку. — Ладно, досмотришь позже…