Он хлопнул в ладоши, из-за портьеры появился молодой монах с опущенной головой и сложенными на груди руками.
И все-таки патрулей стало вдвое больше. По городу и окрестностям разъезжают конные, слишком уж внимательно всматриваются в лица всех встречных-поперечных. И еще я ощутил, как несколько раз меня обдало знакомым уже холодком, кто-то пытается тайком заглянуть, таков ли я, каким выгляжу.
— Господь мне надежда и опора, — возразил я. — Потому я и опираюсь… Нельзя быть христианином только по выходным, когда ходим в церковь.
Мир остался тем же, но я, замерши, ощутил, что нечто изменилось. Стоял, застыв, не двигался, старался сообразить, что произошло, вдруг сообразил, что продолжаю трогать колечко, но не вижу своей руки!
— Не знаю, надо ли говорить, но некогда наши поручения выполнял и славный рыцарь сэр Галантлар… Да-да, мы знаем о том, как он закончил. И от чьего меча пал. Он был силен и смел, но слишком близкое знакомство с Тьмой постепенно источило его душу. Он стал груб, высокомерен, перестал ходить на исповеди, а затем и вовсе Зло и Порок затопили его душу.