— Вы правы, — сказал я, — но только… наполовину. Если все средства информации подгребет под себя тиран и станет черное выдавать за белое, правда все равно вылезет, как из мешка шило. Я согласен, что монополия на правдивую информацию… вообще на информацию, полностью в руках церкви. Но ведь вы, если на то пошло, вообще не занимаетесь просвещением!
Оглядевшись, я внезапно подумал, что вообще-то я не один, кто не старается привлечь к себе внимание. Более того, эти люди вообще стремятся оставаться незамеченными. Прежде всего, монахи, что понятно, мирские заботы, все тлен, надо только о душе. Кроме того — ворье, эти съехались сюда с разных городов, у них свой турнир. И, кроме того… я осматривался, не в состоянии отделаться от навязчивой мысли, что есть еще одна категория людей, что не хотят быть замеченными.
— Если люди узнают такое, многие обратятся к Сатане. Простые люди всегда бегут под защиту сильного!
— Сэр паладин, не все столь несгибаемы, как вы, так что не спешите судить. Если возникает сомнение в наших… поступках, лучше поговорить с отцом Антиохием. Он ответит на все вопросы. Поговорите с ним с открытым сердцем, без всякой предвзятости…
Две геммы отгреб в сторону, оставшиеся рассматривал долго, поднимал и вглядывался так, словно видел внутри сложнейшую структуру, наконец покачал головой.
Кадфаэль смотрел на меня с благодарностью, у брата паладина так хорошо подвешен язык, что хоть сейчас в кардиналы, а Барбаросса в задумчивости покачивал головой. Похоже, его мнение о Церкви, которую создавали такие святые отцы, резко улучшилось.