Пес время от времени бросался за дичью, даже успевал догнать и задавить, но я добычу не принимал, и он, смирившись, несся рядом хмурый и недовольный, уже не обращая внимания на выпархивающих и выскакивающих.
Зайчик развернулся, я снова упер копье в выемку в седле. Нехорошее чувство не оставляло, что-то недоброе как в том, что рыцарь словно бы вышел из облака нечистого пара, так и в его изумлении. Он явно ожидал чего-то иного. Конечно, все надеются выйти победителями, но этот как будто был уверен с самого начала, что я либо вовсе его не увижу, либо обязательно промахнусь…
— Как собаки, что чувствуют землетрясение? Это понятно… А чего ждать: подвижки земной коры, пробуждения вулканов или приближения цунами?
Дрожь прошла по телу. Я оглянулся: за спиной показались фигуры в темных плащах, капюшоны надвинуты на лица. Слева — закрытая дверь, возле нее воин в доспехах. Убить или оглушить нетрудно, но глупо, потом и завеса невидимости не поможет в поднявшейся толкотне.
Солнце едва-едва высунуло краешек над дальним лесом, все еще черным, как горная цепь из угля, но во дворе уже суматоха. Слуги носят от колодца воду, из поленницы — березовые кругляши, вкусно пахнет из лачуги хлебопека, постукивают молоты в кузнице, как будто жизнь и не прерывалась на ночь. А может, и не прерывалась, после турнира отоспятся.