Фрида ухватилась крепче, Зайчик сделал несколько быстрых прыжков, я снова развернулся по-скифски и выпустил с десяток стрел. На этот раз все собаки получили по стреле, последняя успела добежать и в прыжке вцепиться мне в икру. Я ощутил дикую боль, пес рычал, но челюсти в предсмертной судороге лишь сжимал все сильнее.
Он объяснял медленно, ласково, я наконец сообразил, кого напоминает: гувернера или няню, что присматривает за детьми и попутно обучает их, как пользоваться бытовыми предметами. Пес зевнул и лег, не обращая внимания ни на класторга, ни на меня, раз уж занялся каким-то скучным делом, когда можно просто бегать по коридорам.
Да и хрен с вами, я вовсе не стремлюсь, чтобы на меня смотрели с почтением.
— Какая гадость пригрезилась… Хочу и не могу проснуться…
— Это не лучшее достоинство рыцаря, которое следует выставлять напоказ.
— Ах, Ваше Величество, — ответил он легко, — я уж и забыл те времена… Теперь я семейный человек. Давно уже семейный. И семья у меня, так сказать, с крепкими устоями. Жена — урожденная фон Гогенцоллерн, две дочери воспитаны лучшими наставниками и наставницами нашего королевства… А я такой правильный, такой семейный…