— Ваше высочество, я даже не знаю, что сказать на такие милостивые ко мне и моему дару слова.
— Да? А завтра тебе начнет нравиться одна из моих сестер, и ты меня отодвинешь в сторону?
Дверь исчезла, в проеме открылся зал, хотя там должно быть пустое пространство, и кто ступил бы туда, должен лететь с воплем вниз, где и шмякнуться о хорошо уложенный булыжник.
Уловив мой кивок, приблизился сэр Жерар, даже сейчас угрюмый и молчаливый, до предела сдержанный и расчетливый в каждом жесте и слове.
Ее могучее вымя, размером с арбузы, покачивается, словно подвешенные на ремнях каменные ядра, которыми крушат ворота, бедра мощнее, чем круп у коня, а морда, морда…
— Все верно, ваше высочество. Ваше изумительное чувство прекрасного никогда не подводило, а если и подводило… гм… Что изволите водрузить?