– Это мой боцман, Иварт. А этот, говорливый, Сенешаль. Не сенешаль, а Сенешаль, хотя говорят, что и настоящий сенешаль приложил к его появлению на свет руку. И не только руку.
– Больше, чем в себе, – ответил я высокомерно.
– Сэр Торкилстон, мне нужно кое-кого навестить. Но мне нужно, чтобы на это время тыл был прикрыт. Я оставляю с вами Пса, он нечисть чует любую и рвет в клочья. Поможет не только с нечистью справиться… Если будет угроза Амелии и ее детям – сразу почует. А я на Зайчике…
– Если не ошибаюсь, – спросил я шепотом, – ты и есть жена Теодора-булочника?
Пес в недоумении оглядывался, когда всадник вместе с конем исчезли, нюхал воздух. Я с облегчением перевел дыхание. Если и Пес видел или чуял его присутствие, то я не кукукнулся, а то уже начал подумывать, что это мой здравый смысл пытается растоптать остатки совести, а та, зараза, сопротивляется.
– Сражения, – ответил он с новым вздохом, – но не войны. Даже битвы не выигрывали. Так можно выиграть только схватку с одним отрядом, когда все решается в одной горячей стычке. Но если битва растянется на день, если будут маневры, удары с флангов, с тыла, такой король обречен. Хуже того, он проиграет войну. Так вот, наш король Кейдан как раз из тех, кто не теряет голову и, несмотря на обвинения в трусости, предпочитает оставаться на троне, а не на взмыленном коне во главе первого отряда рыцарей.