– Понял, господин Батист! Вы всегда заботились обо мне!
– Спасибо, – ответил джинн. – Мы, джинны моря, помним добро. Я не стану тебя убивать…
Толстые кожистые веки дрогнули, глазные яблоки повернулись с таким усилием, что я услышал надсадный скрип.
– Есть, – ответила она почему-то грустно. – Аделька и Слул. Они еще совсем маленькие. Гансу и Фрицу одиннадцать и десять, а тем пять и три.
Он обращался к своему спутнику, так что формально я как бы ни при чем, эдакое слабо замаскированное оскорбление, когда я должен чувствовать себя оскорбленным и в то же время бессильным что-либо сделать. И так можно издеваться долго, пока я должен яриться в бессильной… да, бессильной.
– Не берите в голову! Это я виноват, вино ударило в голову, не рассмотрел номер дома… Простите и… прощайте.