– Оружием рыцарских сынков учат владеть с колыбели. Против таких в открытом бою не выстоять. Надо бить в спину.
Мадам ля Вуязен, ее неразлучный Джафар, это он изображал Сатану, и вся свита, оттягивающаяся на черной мессе, выехали из леса кто верхом, кто на повозках. Некоторых, как я заметил, везли настолько упившихся, что лыка не вязали.
– Да только о нормах прибыли, – уклончиво ответил я. – Что-то из классиков. За какой процент прибыли пойдут на какое преступление, есть точный расчет… основанный на опыте более развитых… или более прогнивших стран, это с какой точки посмотреть. А кто во главе?
Я быстро осмотрелся, прекогния молчит, близкой опасности нет, а далекую предсказывать, увы, даже древние маги не умели. Рядом прерывисто вздохнул священник, бледный, с застывшим лицом, на лбу и щеках багровые отблески, словно от догорающего костра. Я поднял голову, нервы встрепенулись. На черном небе за черную землю заходит исполинский диск солнца, захватив собой треть неба, багровый, жуткий, словно прошло семь миллиардов лет и Солнце уже выгорело, разбухло так, что уже поглотило Меркурий и даже Венеру.
– Очень точно, парень. Узнаю бывалого солдата.
Она придержала калитку, я пригнулся и втиснулся во двор. За спиной звонко щелкнуло, впереди уложенная неровными булыжниками дорожка к дому, по обе стороны кусты роз, что превратились снова в терновник, из которого их когда-то вывели, а за кустами огромный сад из яблонь, груш, абрикосов, слив, дальше вообще сплошная стена деревьев, спелые плоды блестят на солнце округлыми боками.