– Прямо и на следующем повороте через два квартала постоялый двор дядюшки Коркеля!.. У него самая лучшая…
– Хорошо, – ответил я тяжело. – Принимаю.
– Да, ваша милость. Наш город под управлением этого совета стал самым богатым. Все соседние города завидуют, строят козни.
Она прижалась, я обхватил крепко-крепко, чувствуя под пальцами и всем телом сладкую податливую плоть, созданную только для чувственных утех, по мне прошла сладостная судорога, тело содрогнулось, в ушах послышался тихий довольный смех Санегерийи, пришла не зря, затем я ощутил, что вцепился в подушку, повернулся на другой бок и заснул снова.
Каждая фирма изощряется, упаковывая так, что мозги свихнешь, пока сообразишь, как на этот раз открывается бутылка с кефиром. А здесь нутром чую, пояс не может быть просто поясом. Либо все эти толстые звенья внутри что-то хранят, как внутри патронов – порох и пули, либо что-то еще более хитрое…
– Я мог бы тебя убить, дурака, – прохрипел я, – но кто тогда работать будет…