Уже у двери я хлопнул себя по лбу, повернулся.
Я отвел взгляд, непристойно так разглядывать замужнюю женщину. Она из тех женщин, в присутствии которых чувствуешь себя мужчиной, в домах таких женщин всегда чистота и порядок, они умеют окружить самца заботой и лаской…
– Ну вообще-то тот, кто перебил эту шваль, защищал дом, семью и все имущество, что является… э-э… собственностью. Неотъемлемой и неотчуждаемой, вроде так. Священное право собственности. И кто посягнет на нее – должон умереть. Мол, протянешь руку – протянешь ноги.
– Пару публичных домов оставим. Но перенесем в порт. Или к нему поближе. Это не так важно. Важнее город снова вернуть к работе и хотя бы немного отодвинуть от бесконечного пьянства.
С треском распахнулась дверь, в кабинет влетел, спотыкаясь, заброшенный могучим пинком, мелкий серый человечек. Я узнал юриста, Торкилстон ухмыльнулся вдогонку и захлопнул за собой с той стороны.