– Ну, во-первых, я не знаю, что ты потребуешь взамен, такие подарки просто так не делаются, а во-вторых, я пока не представляю даже, что мне делать с такими возможностями.
– Нет, это только целители могут. У нас тип используемой энергии разный, я ведь говорил уже.
– Карпентер. Так звали мага, которого ты прихлопнул. Кстати, он был почти равен мне. Но если бы ты не убил его с первого раза, дальше он мог кидать эти шарики по пятнадцать-двадцать штук в минуту. Под таким ливнем да без магического прикрытия любая атака захлебнется.
Да уж, одежда сухая, а поддоспешник-то мокрый. Само собой – он толстый, плотный, его хрен высушишь. И что прикажете делать теперь? На голое тело кольчугу надевать? Бред! Пришлось, кряхтя, надевать сырое шмотье. Впрочем, один черт, через пять минут все опять сырым будет, так что невелика потеря.
Между тем, пока я размышлял, замок очень приблизился. Хорошо хоть, за таким дождем я был как за каменной стеной – не разглядишь, зато сам видел очень прилично. Однако стоило все же подобраться поближе, и, подумав, я свернул с дороги.
Вот и пришла барону в голову идея ограничить приток конкурентов. Для этой цели он, во-первых, приказал разобрать мост и посадил при нем отряд сторожей, одному из которых был выдан магический жезл, стреляющий огненными шарами (ага, я же говорил, что моя логика – самая логичная в мире!), а во-вторых, договорился каким-то образом с атаманом разбойников (эх, дурак я, что не допросил того придурка, ну да сделанного не воротишь). Теперь на дальних подступах сидели разбойники, банально убивавшие путников, а у моста тех, кто сумел миновать первое препятствие, поджидала эта вот четверка. Против вооруженного магическим огнеметом десятника (и впрямь если не офицер, то сержант уж точно), сидящего в засаде, шансов не было ни у кого. Хотя за три дня, что они здесь сидели, до моста добрался только один человек – то ли не было больше желающих, то ли разбойники оказались профессионалами своего дела. На меня они впечатления профессионалов не произвели, умерли, как самые обычные люди, я так и сказал пленному, после чего принялся решать насущную проблему: что мне делать дальше.