в) 30-й армии наступлением на Тюховицы, Елисеевичи, Холм способствовать удару 19-й армии на Духовщина и далее на Смоленск
– Верно… — чуть улыбнулся адмирал — он любил такие небольшие демонстрации профессионализма подчиненных. — Все из группы армий «Центр». Но не это в данный момент важно! — Сделав паузу, он прочитал, выделяя каждое слово: — «…обратить внимание на возможность нахождения диверсионно-террористических групп противника, маскирующихся под подразделения наших войск. Есть основания полагать, что в их составе есть люди, в совершенстве владеющие немецким языком, или даже преступники из числа предателей немецкого народа…» Каково, а?
– Я подумаю над вашим предложением, товарищ Новиков… — Чтобы заполнить паузу, Слава пододвинул к себе закопченный чайник, стоявший на самодельной жаровне, внутри которой теплилась самодельная же плоская свеча. Такие, как рассказывал Антон, в ходу в Китае и Японии. Эта, правда, была сделана уже тут одним из рукастых бойцов из полосок металла. — Чайку?
– Откуда такая доверчивость, товарищ старший сержант? — В голосе московского гостя прорезались официально-стальные нотки.
– Ну, раз не принято, давай, старшой, рассказывай, как поляк поляку, что на той стороне видал! — Несмотря на улыбку и шуточки, лейтенант понял, что голубоглазый командующий с орденом Ленина и тремя Красными Знаменами на груди не шутит.
– Для начала: он из гестапо, а им, как ты помнишь, в прифронтовой полосе делать нечего. Причем звание у него даже не эсэсовское, а полицейское — криминаль-ассистант. Во-вторых, если я правильно понял записи, мужчинка к нам приехал из управления гестапо какого-то Лицманштадта. Где это — я ни малейшего понятия не имею!