Гудрун плакала. Диоталлеви умер в ночь с субботы на воскресенье в двенадцать часов.
— Нет, теперь я хочу знать, чем кончилось.
Ампаро попросила проводить ее к туалету. Радение уже заканчивалось. Только немка посередине зала танцевала до сих пор, провожая завистливым взглядом Ампаро, познавшую транс. Но в движениях немки уже почти не чувствовалось никакой надежды.
Алье, вероятно, расслышал наш полушепотный разговор.
— Да, а что, я не сказал? Воскресший граф Сен-Жермен.
Я не в состоянии был это постичь. Я решил, что, значит, отныне составляю собою часть третьего мира и что поездка в Баию назрела. Я положил в чемодан историю культуры Возрождения и давно мною купленную книгу о розенкрейцерах, пылившуюся на стеллаже.