По-моему, было часов одиннадцать или около того. Я пересек зал Лавуазье, не зажигая фонарик, все еще под властью воспоминаний о послеобеденных галлюцинациях, и вошел в галерею с моделями железных дорог.
Она знает, что меня это стесняет. Но подставляет меня. Она никогда не лжет.
— Посмотрите на нашего Алье. Для него легче подражать Сен-Жермену, чем Вольтеру.
— И вдобавок в этот день я совершил геройский поступок моей жизни.
После наших тамплиерских бдений мы почти не виделись с Бельбо, только раскланивались в баре — я занимался дипломом.
Периодически, когда он сильно бесился, он проявлял себя беспардонно. Поскольку единственным, что могло его взбесить, была беспардонность ближнего, его собственная ответная беспардонность носила внутренний, частный характер. Он закатывал глаза, качал головой и произносил вполголоса: «Вынул бы пробку». Кому же был неизвестен смысл этого пьемонтского выражения, он мог и объяснить: «Надо иногда вынимать пробку. Чтобы избежать взрыва. Надутый человек находится в опасности. Вытащив пробку из зада, п-ш-ш-ш, вы возвращаетесь в натуральное состояние».