От этого всего в моей голове был сплошной хаос. Сатанинские и мавританские обряды в Иерусалимском храме, африканские шаманы и люмпен-пролетариат с северо-востока, послание из Провэна со своими ста двадцатью годами и сто двадцать лет розенкрейцеров.
— Какой замечательный пистолетик, и какие близнята у него здоровенные! — потом я поцеловал Лию в открытый лоб. — Все твоя заслуга, все зависело от сосуда.
— Может быть, не помню, — отвечал доктор Вагнер скучливо.
Я почувствовал, что дальше отсиживаться невозможно, и поднял перчатку.
— Это не забава, а увлечение, это разные вещи. Смотри, ты можешь заболеть.
Sa uvez la faible Aischa dee vertiges de Nahash, sauvez la plaintive