По мере приближения к Санкт-Петербургу рабочий Николаев, как он себя называл, испытывал все большее беспокойство. Его волновал дым. Он опасался, что, когда прибудет в столицу, его свободная от шерсти голова, а также вся искусственная шкура будут грязными от копоти. Кроме того, привыкший вращаться в кругах высокоранговых особей, рядом с низкоранговой обслугой он чувствовал себя не в своей тарелке. От особи, которая интенсивно забрасывала в зону реакции твердое топливо, неприятно пахло выделениями, а руководитель несущегося агрегата излучал из ротовой полости такой густой запах лука, что самец Николаев предпочитал отворачивать набалдашник воздуховода в сторону светового проема, благо тот не был закрыт прозрачным материалом, и оттуда пёр свежий воздушок. Параллельные направляющие на данном участке местности были проложены с ненулевой кривизной, поэтому, оглянувшись назад, самец Николаев заметил на площадке одного из вагонов какое-то движение. Однако что там творится, он разобрать так и не сумел.