– Да нипочему, я просто спросил. Дай, думаю, уточню насчет коров.
– Этого никто не знает, как там все устроено. Я знаю только, что мне там будет хорошо. Всегда хорошо. Вечно.
– Извольте, я в любой момент готов прийти к вам домой со своими инструментами и показать… Я, кстати говоря, собираю деньги для нуждающихся, и если вы сочтете нужным пожертвовать некоторую сумму на пропитание голодным, я с благодарностью приму ее.
Этот оборот мысли заставил всех перестать издавать звуки, чтобы поиметь время на обдумывание полученной информации. А информация эта не устраивала всех, кроме Анны. Бривший шерсть на лице самец Базаров не хотел соглашаться с наличием Огромного Колдуна, поскольку изначально занял позицию его отрицания и теперь отступить с нее не мог, даже если бы сам почувствовал свою неправоту: в нежелании проигрывать проявлялась его неосознанная инстинктивная боязнь быть поверженным, потому что в животном мире повержение грозило побежденному потерей места в иерархической пирамиде стада.
– А сколько попросит, столько и дайте… И еще. Вы знаете, что в Питере предреволюционная обстановка?
– Это один раз только вышло, и то случайно. Но с двадцати шагов два топора в круг размером с чайное блюдце, уложу восемь раз из десяти.