– «Нело-о-овко»… Я тебя зачем надысь к Тургеневым пригласил? На Базарова, что ли, смотреть? Базаров со своими лягушками уже отходит. Он был популярен еще полгода назад, а теперь его зовут все больше по старой памяти, а вскоре и вовсе перестанут. Здесь главное держаться в струе и выдумывать что-нибудь новенькое.
– Как ваш супруг, как сын? – спросил Вронский, особым образом согнув верхнюю конечность так, что своим видом сразу стал напоминать огромную кружку с ручкой.
Растерянность длилась не более секунды. Адреналин, разносимый транспортной жидкостью внутри организма юного самца, вносил сильную помеху в его мыслительные способности. Он уже не помнил, что в ближайшем будущем этот самец будет ему полезен в зарабатывании универсальных единиц эквивалента ценности. Кора мозга почти отключилась. В сию минуту Родион понимал только одно – перед ним препятствие и свидетель.
– Какой же русский не любит быстрой езды, писал малоросс Гоголь, и ведь не ошибся! Но не договорил. Надо было написать «…и баню»!
У вида, к которому принадлежала Анна, гипетрофированная социальность давно вошла в необоримое противоречие с природными закладками. Природа требовала периодических смен полового партнера с тем, чтобы каждый очередной помет был более разнообразен генетически. Именно поэтому чувство эмоционально-сексуальной привязанности между двумя любящими особями неизбежно ослаблялось с годами. За этот срок, примерно равный трем – шести оборотам планеты вокруг светила, помет успевал подрасти и перейти на самостоятельное питание. А значит, необходимость в родительской опеке ослабевала, и природа разжимала тиски эмоциональной привязанности, готовя плацдарм для новой связи. Но социальное взросление индивидов длилось гораздо дольше физиологического. К тому времени, когда их далекие лесные предки уже вовсю сами прыгали по веткам, добывая себе пищевую протоплазму, детеныши анниного вида еще не могли самостоятельно функционировать в искусственно созданной техносфере: процесс их социализации теперь занимал гораздо больше времени. И стало быть, распад брачных пар мог повредить потомству. Поэтому социальными механизмами он всячески тормозился. Однако природа брала свое, и особи выходили из положения, обходя социальные запреты – они периодически совершали копуляции не со своими партнерами, а с чужими, тщательно скрывая это от общества…